Как появляются слова.
 
Кое-как разобравшись с буквами, Арни решительно взялся за слова.
С первым словом «мама», в принципе,  все было ясно и для него, и для Таи.
Человек, который регулярно помогал ему добывать столько еды, радостно гулял с ним во дворе и послушно мыл ему лапы; просто не мог  называться по-другому.
Арни изредка, но очень жалел, что не мог по-человечески отблагодарить Таню за это. Но, по-собачьи, он это делал сполна и даже чаще, чем регулярно. Поэтому Тая относилась к нему по-братски. Тем более, что особого выбора у нее не было.
Когда Тая немного подросла и стала чуть выше, чем Арни был в длину, они начали вместе  складывать в маленькую кучку свои первые, тогда еще ничего не подозревавшие,  слова. Буквы им помогали, но не совсем радостно и с ленцой, которая была очень хорошо знакома с Арни.
Не сразу, но в какой-то неподходящий момент, Арни догадался, что хорошие люди складывали и получали хорошие слова. Когда момент подошел, Арни понял главное: плохие люди, из этих же букв, складывали плохие слова.
Для Арни это было не совсем понятно, и ему становилось сразу грустно.
На прошлой неделе, которая так толком и не поговорив с Арни, куда-то незаметно ушла; он увидел во дворе, как на заборе плохие люди писали очень короткое слово.
Почему-то он был уверен, что слово очень плохое и долго на него лаял. Потом это слово вытерли большой тряпкой. И от него не осталось даже следов, хотя на земле следы от плохих людей оставались до самого дождя. Арни очень гордился своим поступком. Собаки целую неделю во дворе обсуждали это. Рассказали даже соседским котам. Все потом долго ходили смотреть на этот забор. Нюхали, но так до конца все и не понимали.
Арни не понимал другое. Почему и зачем хорошие слова попадают плохим людям прямо  в руки и что они с ними там делают. Куда потом хорошие слова исчезают, а вместе с ними – исчезают самые лучшие вещи. Которых на всех и так не хватает. Примерно так, как ему не хватало фроликов. Особенно, когда он их жадно, но только во время еды, хватал…
Он также не понимал, почему плохие слова, которые попали к хорошим людям, не становятся лучше. А люди, даже хорошие, превращаются в плохих. Поэтому, если ничего не предпринимать, то хороших людей и хороших слов становится все меньше и меньше. А предпринимателей – все больше, но мельче.
Арни не умел сосчитать даже фроликов в своей тарелке, поэтому он так и не узнал, кого больше было во взрослом мире за дорогой, хороших людей или плохих слов.
В мире собак все происходило чуть-чуть веселее и намного проще: есть хорошие и есть плохие собаки. Плохих – дома никто не держит. А плохие слова были везде – даже у Арни в доме. Он часто замечал, что Таня растеряно не знала, что с ними делать и поэтому тихо плакала по ночам.
В эти минуты Арни чувствовал себя в доме главным и, хотя ему самому было немного страшно, он громко скулил и пытался выгнать эти слова из дому. Получалось это далеко не всегда. Но к Тае он эти слова близко не подпускал, потому что звонко и еще более убедительно лаял. Это помогало ему почти всегда, особенно когда Тая спала. В своем сне она знала и немножко верила, что он сумеет защитить ее от плохих, потерявшихся или просто заблудившихся слов.
У Арни в доме слова были не только хорошими и плохими. Они были еще и очень разными. Арни часто спрашивал у нескольких друживших с ним букв, почему все так получается. Но буквы сами этого не понимали и стеснялись отвечать на такой непростой вопрос. Но всем после этого рассказывали, какой Арни умный.
Самому разобраться во всем этом, у Арни, изредка, не хватало знаний. А собак в его возрасте уже никто не учил.  Спросить во дворе было не у кого. Арни и так был там за старшего и слыл самым умным. Поэтому ставить свой авториет в зависимость от каких-то слов ему не очень хотелось. Тая слова только начала читать и понимала не больше чем он. С Алисой и Винни-Пухом они тогда еще не были близко и лично знакомы.
Приходя после прогулок домой, Арни укладывался в кресло и пытался с собой разобраться: чем отличались Таня и Тая. Он понимал лучше других, что буква «Н» в этом не совсем виновата.
Таю иногда называли ТАСЯ, а ТАНЮ – АСЯ, но это ни ему, ни им особенно не помогало. Ответить на этот вопрос мог только ПАПА, но он был в большой командировке, в далекой Окраине, у какого-то Старшего Брата, Кума или Свата и когда должен был оттуда вернуться – им было почти неизвестно.
Поэтому Арни не имел относительно судьбы слов достаточно точного ответа. А поскольку самих слов было явно недостаточно, то он все чаще думал, что это не его собачье дело.
Зачем о чем-то много и непонятно говорить, если все это лучше и просто показать, по крайней мере, на полу, в углу,  и в доме.
Поэтому Арни с Таей в доме вместе, чаще всего молча, боролись со словами.
Он вспоминал, как они сопротивлялись слову «стул». Таю пытались убедить, что на нем надо сидеть и хорошо за это кормили. Причем это делали и мама Таня, и тетя Наташа, и немногочисленные гости.
А они вдвоем думали совсем по-другому. Арни показывал Тае, как под стулом можно прятаться, и ползать; как с него можно смотреть в окно и вылезать на стол. И вообще – стулья ему попадались очень разные: в одних можно  качаться, в других крутиться. У них с Таей был даже стул, в котором можно было вместе засыпать. Они не возражали, когда этот стул взрослые называли кресло.
Это позволяло им спать значительно дольше.
Так что, пока взрослые не разобрались со своими стульями, мы будем бороться с их словами.
Арни давно понял, что звуками они приручили буквы. Складывая буквы в слове, они научились приручать предметы. Некоторые после этого становились совершенно ручными.
С теми предметами, которые были дома, все обстояло почти хорошо. Пока буквы послушно стояли в сторонке, предметы тихо вздыхали, морщились, на все соглашались и никуда не убегали.
Даже АРНИ был готов прибегать на три буквы А-НИ. Именно за это он получал больше еды, но сохранял это в глубокой тайне и никому во дворе о ней не рассказывал.
Но он очень боялся, чтобы в доме никто другой не согласился стать А-НИ. Тогда фроликов на двоих могло бы и не хватить. Он внимательно смотрел на собаку-игрушку в большой комнате и думал, каким словом ее назвать, чтобы не надо было ее кормить.
Арни был абсолютно уверен, что еда приходила к нему после слова. Так было всегда, когда его кормили на кухне и возле озера, во время большой жары. Это было доказано им даже на море и Медведь гора была у него не только другом, но и свидетелем этого маленького чуда. Арни хотел с ней поделиться едой, но там ее на двоих почему-то сразу не хватало. Но Аю-Даг на него никогда не обижался, Арни тоже отвечал ему взаимностью.
То, что и Арни, и игрушку-щенка одинаково называли собака, ему очень не нравилось. Каждый раз перед едой он подходил к конкуренту и громко выразительно лаял. Он доказывал Тане, что они разные собаки и кормить их надо совсем по-разному. Он верил, что Таня и Тая это хорошо понимают.
Полная тарелка еды каждый раз подтверждала эту гипотезу.
Поэтому никакие слова, в сравнение с этим маленьким чудом, не имели особого смысла, Тем более,  что у них не было ни запаха, ни вкуса, ни будущего…
Арни экспериментально доказал, что в любом, даже  самом важном слове, букв никогда не было больше, чем фроликов в его тарелке.
Так что любое слово можно сразу проглотить, чтобы правильно, не только об этом, молчать.
 
Предыдущие «Сказки Арни» на нашем сайте:
 
О том, как ходить в гости по английски
http://durdom.in.ua/ru/main/article/article_id/1597.phtml
 
О том, где живут буквы
http://durdom.in.ua/uk/main/article/article_id/1641.phtml