Еще не отшуршали окончательно под заслюнявленными пальцами всех кому не лень бюллетени и протоколы с «мокрыми печатками». Еще не отгремели бои между «униженными и оскорбленными» и противными (на вид по меньшей мере) «спортивными журналистами», безусловная мышечная масса которых подкрепляется то здесь, то сям группами закамуфлированных существ, способных, как выяснилось, только на одно – позорить своими действиями откармливающее их (как на убой, но вовсе не на убой – ну, разве что на убой мирных граждан) государство, а заодно и гордое горное имя беркута. Еще не сняты врачами и/или судмедэкспертами (хотя уже отсняты – на флэш-память себе и другим) побои, полученные в ходе этих боев («беркутовцы», правда, и здесь представляют собой «счастливое» исключение). Еще топчется на лобном месте (трепать слово «Майдан» по такому случаю как-то не хочется) «объединенная объединенная оппозиция» (так сказать, «метаобъединенная») из трех партий – причем топчется не только на митингах, но и в русле принятия действенных решений по поводу того, как поступать в сложившейся (точнее, сложенной властью) цугцванг-ситуации (ну, не ограничиваться же в самом деле примитивной демонстрацией комбинации из трех пальцев – или партий – в ответ на продемонстрированный ей Партией Регионов «большой средний палец» – по принципу «голосуй, не голосуй – все равно получишь» рифму). Еще многое еще не…
 
Но уже с полной определенностью можно сказать, что политическая структура ВРУ версии 7.0 сложилась, и констатировать, что уже третью (а с учетом «усовершенствованных версий» – пятую) Раду подряд она будет состоять из пяти фракций:
 
Eins: ВРУ 5.0 и «перезагруженная» после «социалистического дефарша» А.А. Мороза ВРУ 5.1 – ПР, БЮТ, НУ (для тех, кто забыл, то есть для всех: это «Наша Украина» – для тех, кто забыл, то есть для всех: это партия В.А. Ющенко – для тех, кто забыл, то есть для всех: это третий президент Украины), СПУ, КПУ;
 
Zwei: ВРУ 6.0 и «перезагруженная» после «тушкования» ВРУ 6.1 как печальное следствие «недоперезагрузки» ВРУ 5.1 – ПР, БЮТ, НУ-НС, КПУ и срочный «суррогад» Мороза Литвин сотоварищи (в аббревиатуре – БЛ, чтобы не сказать больше);
 
Drei: «недозагруженная» ВРУ 7.0 («альфа-версия»??? или system failed??? – or loading… please wait???) – ЗАО ПР, ВО «Батькивщина», ОАО УДАР, дочернее ЗАО КПУ, ВО «Свобода».
 
По всему видать, не суждено Украине пока унаследовать, наконец, классическую двухпартийную парламентскую традицию, и это есть хорошо весьма, ибо всё, на что пока оказался способен в этом направлении украинский политикум, так это попытаться сделать пародию на классику в стиле несостоявшегося ПРиБЮТа. Вместо этого «опять и снова» Верховная Рада образует «непоследовательную последовательность» (чрезвычайно нестабильную и непредсказуемо стохастическую) «скованных одной цепью» (правда, не в буквальном, пенитенциарном, смысле) – а точнее, невозможностью тормошить своими междоусобными и межеумочными разборками никакую другую страну, кроме Украины – пяти «политических сил», и цепь эта «опять и снова» напоминает Олимпийскую символику из пяти колец с легкими отличиями в цветовой гамме (слишком много синего, белого и красного при отсутствии зеленого и черного).
 
Непредумышленное, но настойчиво повторяющееся наследование Олимпийской символики, похоже, само по себе символично, ибо вся парламентская история Украины после 2004 года указывает на то, что для большинства «эмблематичных колец» Верховной Рады главным принципом остается (в некоторых случаях вынужденно) олимпийский – не победа, а участие, в том числе (в некоторых случаях совершенно непринужденно) «долевое соучастие» в распределении пресловутого ресурсно-бюджетного «пирога», а на парламентском языке – попросту в банальном дерибане, который и позволяет осуществлять презумпция восседания на политическом олимпе.
 
Однако в «альфа-версии» имеется одна, и весьма не банальная, особенность: во ВРУ 7.0 пришли, наконец, «новые силы». Первая из них (по количеству набранных голосов) представлена, по сути, одним только «альфа-самцом» (почему только одним? был ведь «двойной удар»… O, Brother, Where Art Thou?), за широкой боксерской спиной которого находят приют представители едва ли не всех углов на самом деле круглого политического ринга Украины (в том числе и тех, кто зачем-то ищет «пятый угол»); чего хочет и чего добивается эта сила помимо той силы, которая и так имеется у её лидера, не знает ни бог, ни чёрт, ни, похоже, сам Виталий Кличко, зато, скорее всего, знает (про себя и для себя) каждый «вписавшийся в список» УДАРа.
 
Зато другая сила является не только новой парламентской силой хотя бы с формально-технической точки зрения, но и «сильной силой», как говаривали гнусаво-подпольные переводчики «Звёздных войн» позднесоветской эпохи первобытного видеопроката, да к тому же силой, обладающей явными претензиями на статус единственного «коллективного альфа-самца» в украинской политике (за отсутствием, по причине присутствия в тюремном лазарете, единственного реального «альфа-самца в юбке»). И ее комбинация из трех пальцев в форме тризуба в ответ на «большой средний палец» власти выглядит, пожалуй, поагрессивнее, чем сжатый кулак УДАРа или любая дуля в кармане любого мирного (и смирного) украинского обывателя. К нынешнему времени накопилось достаточно много людей (как минимум 10,5 процентов активных избирателей, хотя на самом деле, скорее всего, побольше – и не только ввиду того, что ряд «свободовцев» проходит по одномандатным округам), верящих в то, что эта сила не станет «радикальным» козлом отпущения и/или пятым колесом в криком скрипящей и дышащей на ладан телеге украинского парламентаризма, а будет реально тормошить, и тормошить не Украину как жертву нескончаемых парламентских разборок, но сам парламент начнет драть как сидорову козу, благодаря чему, возможно, жизнь в Украине начнет, наконец, нормализовываться.
 
Феномен этого «сообщества трёхпалых» (и в самом деле выглядящих этакими инопланетянами в политической структуре власти) представляет наибольший интерес – хотя бы в силу того, что он выпрыгнул на верхний уровень политического поля подобно чёрту из табакерки и вопреки всем социологическим предвкушениям, но также и «в силу сильной силы» (она же пассионарность), которой у «Свободы» явно побольше, чем у всех остальных, вместе взятых. Ибо для них свобода – это не какая-нибудь там «осознанная необходимость» или то, что кончается там, где начинается свобода другого. Для них свобода – это победа. А если не победа, то, как известно еще со времен кубинских barbudos, o muerte. Причем muerte желательно не для них самих, а для их противников. Вот это и составляет проблему, причем проблему как на общетеоретическом уровне (куда, мол, а главное – зачем идем?), так и для всех «кровосисей», прильнувших к общественному корыту (точнее, превративших общественное богатство в VIP-корыто для самих себя).
 
Один из лидеров «Свободы», бывший спортивный (но по-настоящему и всерьез) журналист Игорь Мирошниченко сказал где-то, что «Свобода» – спецназ украинской оппозиции. Post factum это было сказано или ad hoc – не могу сказать, но слова эти соответствуют «де-фактам». «Свободовцы» – единственные, кто способен бороться, причем бороться не сопротивляясь, а наступая, и не как «радикальные» российские «лимоновцы», протестующие лишь для того, чтобы в очередной раз сдаться омоновцам; они твердо намерены добиваться своих целей, а если это не удастся, то хотя бы добить пару супостатов. Это они из всех наблюдателей проявляли и проявляют максимум энергии, заставляя отступить даже персонажей вроде Гереги с ее немереными капиталами и админресурсом, причем сражаются не только за и для себя, но и за и для других парней и девчат из «метаобъединенной оппозиции», что признают, иногда даже с благодарностью, представители двух других оппозиционных блоков (не партий, конечно; партии во всех случаях, кроме случая «Свободы» – лишь неуклюжая мимикрия ради выживания в условиях нынешнего избирательного законодательства, равно как и избирательного правосудия), да и все прочие завистники и ненавистники. Сражаются самыми разными способами: и физически противостоят (небезуспешно, надо сказать) «спортивным журналистам» и «примкнувшим к ним» «беркутовцам», и морально, угрозами-наущениями по адресу фальсификаторов (по адресу буквально, собираясь как минимум пикетировать бытовые норы работников избирательных комиссий), и формально-юридически, и социально-гипнотически во всевозможных медиа, а может быть, даже и телепатически (тут должен вкрасться смайлик).
 
Завистники и ненавистники говорят на это, что «свободовцы» молодые да ранние да голодные, к тому же они в самом-самом меньшинстве из преодолевших барьер, а меньшинству всегда больше всех надо. Говорят также завистники и ненавистники, что «Свобода» – фашистский политический проект, или олигархический политтехнологический проект, или стая постбандеровских хищных коршунов-шулик, так и видящая, как бы поудобнее рассесться на контрольных точках контрабандных потоков с западной стороны. Но думать и говорить нужно сейчас не столько о самой «Свободе», тем более в русле скудоумных конспирологических дискурсов, а о людях, отдавших свои отнюдь не малочисленные голоса за «Свободу» и сотворившие тем самым «феномен “Свободы”». Политики побеждают не потому, что обманывают электорат, а потому, что люди всякий раз думают-надеются, что их не обманут. «Другого народа у меня для вас нет, товарищи», а другие политики всегда есть и будут, причем большинство политиков настолько уподобилось древнегреческому метаморфическому Протею, что один и тот же политик умудряется все время быть другим. Так что не о политиках нужно рассуждать, а о людях, их выбирающих подобно дорогам, «которые мы выбираем» подобно персонажам рассказа О’Генри – правда, всякий раз почему-то утыкаясь в тупик.
 
Кто же выбрал «Свободу» и по какой дороге этот выбор поведет? Для этого нужно хотя бы беглым взглядом окинуть дымящееся в пылу битв электоральное поле. Если говорить о тех, кого я знаю лично, то вопрос надо бы ставить по-другому: а кто НЕ выбрал «Свободу»? Но ЦВК показывает, что были и такие. Как показывает цифирь, добрая четверть избирателей охвачена левацкими настроениями (отнять-поделить-переделить-вернуть и т.д.), выплеснувшимися в 13,18% для КПУ по партийным спискам и в 10,44% по тем же спискам для «Свободы» (стоит ли напоминать о многочисленных сличениях программных положений обеих этих партий, иногда схожих настолько, что «коммунисты» обвиняют «фашистов», а «фашисты» «коммунистов» в плагиате?); может показаться, будто единственная разница между этими партиями заключается в том, что «коммунисты» обещают (требуют?) «вернуть страну народу», а «фашисты» требуют (обещают?) «вернуть страну УКРАИНСКОМУ народу».
 
Но тогда почему так разнятся избиратели двух левых партий? Избирателей «коммунистов» просто жалко – как обманутых, обнищавших, ограбленных, нерефлексивных (см. «качественный» социологический анализ избирателей). Избирателей «фашистов» может быть как угодно – страшно, гневно, удивительно, недоуменно, – но только не жалко, ибо они пока в жалости не нуждаются. Кроме того, существенная разница состоит в том, что «коммунисты» – это, так сказать, «левые левые», а «свободовцы» – так сказать, «правые левые» («Батькивщина» тоже страдает «болезнью левизны» в нашей политической коммуне, если вспомнить солидаристские лозунги Юлии Тимошенко, но это отдельная история).
 
Таким образом, «праволевацкий уклон» характерен примерно для 10% граждан Украины. Гитлер в своих речах говорил, что в любой нации активных, способных к борьбе людей около десяти процентов (правда, он считал, что немцы могут и должны дать больше – и таки заставил немцев в это поверить!). Я не к тому, чтобы сравнивать Тягныбока с Гитлером, а к тому, что Гитлер был прав: не только мадам Новодворская, но и любой социолог скажет, что в любом обществе число наиболее активных (а они же наиболее богатые, умные, образованные и т.д.) будет колебаться вокруг этого значения, и не зря в социодемографических подсчетах по большей части оперируют децилями (десятыми частями), а не другими квантилями (это только наша страна позволила прибрать себя к рукам одному имбецильному перцентилю населения, а в других сопоставляют такие показатели, как разница в жизненных стандартах у верхнего и нижнего децилей населения). Учитывая (не напускной?) радикализм «Свободы», можно впасть в иллюзию, будто эта партия и собрала всех пассионариев Украины. На самом деле так называемый «ядерный (он же ядрёный и калёный) электорат» «Свободы», способный запустить термоядерную реакцию в цепи «олимпийских колец» украинской политики, скорее всего составляет как раз ту часть общества, которую и вычислили социологи на этапе предварительных замеров. Кто же остальные? Есть подозрение, что остальные – это прежде всего те, кому до чёртиков надоело все в этой стране, и в первую очередь сама ВРУ процветающими в ней смертной скукой политического стиля и жлобским цинизмом «пианистов», нажимающих «голосовательные» клавиши, и «гребцов», грабастающих все что ни попадя. Это те, кому, видимо, надоела и сама страна, поскольку они уже готовы рискнуть этой страной, лишь бы хоть что-нибудь в ней началось меняться – в какую угодно сторону. Это, по-видимому, и бывшие «протывсихи», осознавшие, что «протывсихство» на президентских выборах получилось не только уходническое, но и угодническое, а угождать больше они никому не хотят и потому голосуют за «Свободу» математически, как за наименьшее зло и во имя преодоления ею 5-процентного барьера с тем, чтобы больше оказалось «штыков» у «метаобъединенной оппозиции».
 
В этом контексте любопытно обратить внимание еще на одну цифру: среди проголосовавших за «Свободу», по социологическим данным фонда «Демократические инициативы», 48% составляют люди с высшим образованием. У завистников и ненавистников явно может возникнуть соблазн сказать, что это и есть как раз та половина сторонников «Свободы», которая не входит в ее «ядерный» электорат. Можно также потешиться небезосновательными сентенциями по поводу того, что в нашей отдельно взяточной стране уже и высшее образование – никакое вовсе не образование, что IQ нынешних образованцев, выражаясь сермяжным языком квантилей, ниже медианы. Всё это так, и всё же каждому вменяемому человеку понятна разница между «нижесредним высшим» образованием и вообще никаким, так что игнорировать эту цифру нельзя. А свидетельствует она о том, что, как ни странно может показаться завистникам и ненавистникам, «Свобода» стала сладким словом прежде всего для интеллигенции. Как к нашей интеллигенции ни относись, но она хотя бы отчасти структурно соответствует твёрдо среднему классу интеллектуалов в развитых странах – с той большой разницей, что наша интеллигенция – это «недосредний класс», «опущенный средний класс», что при условии наличия даже остаточного интеллектуализма позволяет острее чувствовать свою приниженность и культивировать недовольство ею. В образованном, пусть даже худо-бедно, человеке чувство собственного достоинства, стремление к СВОБОДЕ хотя бы мысли всегда будут выражены несколько отчетливее, а способность к рефлексии будет побуждать к сознательному поведению, в том числе и к национально осознанному, по причине чего электоральный шаг образованной части общества в сторону «Свободы» может представляться вполне естественным, даже без всяких «математических подходов».
 
Проблема только в том, что рефлексирующий интеллигент и деятельный «свободовец» слишком различны по своей природе, и совершенно не понятно, как скажется эта разница потенциалов в будущем.
 
Здесь не мешало бы напустить немного туману, или метафизики, ибо без нее в данной ситуации как без бутылки – разобраться невозможно. Был такой русско-немецко-французский философ Александр Владимирович Кожевников, более известный как Александр Кожев, большой оригинал и умница, а между прочим – и один из идеологов и основателей Евросоюза. Он выпустил интересную книжечку «томов премногих тяжелей» под названием «Понятие власти», в которой предложил концепцию власти, совершенно отличную от унылых и малоэффективных политологических и социологических конструкций. Если упрощать и сокращать, то власть аккумулируется в руках людей, в которых проявляются четыре основных первичных архетипа – Судьи, Отца, Господина и Вождя. Не буду утомлять подробной характеристикой каждого из них, прошу поверить на слово: интеллигенция ближе всего соответствует властному архетипу (или, как говорит Кожев, «авторитарной манифестации») Судьи: Судья (не Киреев, конечно, а с большой буквы) принадлежит Вечности, он вынесен за скобки Бытия, мышление его сугубо теоретично, ему присуще стремление к справедливости, но на фоне пассивности, созерцательности, отстраненности, квиетизма, он хранит свою «мудрость» как Святой Грааль, а потому блюдет свою нравственную чистоту за порогом трансценденции. В реальной истории власть Судьи проявляется опосредованно, лишь постольку, поскольку качествами Судьи (мудростью и совестью, попросту говоря) обладают другие «авторитарные манифестации» власти. «Свободовец» – совсем, совсем не то. Программная цель «Свободы» – добиться, чтобы «українці були господарями у своїй державі на своїй, Богом даній землі», причем в качестве ключевого слова Кожев определил бы, скорее всего, не «державу», не «Бога», не «землю» и даже не «украинцев», а Господаря. «Свободовцы» воплощают явный архетип Господина с присущими ему чертами, а черты эти таковы: принадлежность, родовая привязанность к «реальному настоящему», заряженность на действие, на риск, войну, борьбу, разрушение картины повседневности («т.е. действие, не останавливающееся перед Риском тотального уничтожения Бытия, служащего ему опорой»), чего никогда не позволит себе вечно рефлексирующий и постоянно сомневающийся Судья, а потому Кожев замечает, что Господин далеко не всегда, мягко говоря, «разумен» и «осторожен». Если оценить теперь отношение симпатиков «Свободы» к собственно партии «Свобода» через призму этого метафизического анализа власти, то вот что получится: не совсем еще «гнилая», но все же изрядно подгнившая интеллигенция, неспособная к самостоятельному действию, но хоть сколько-нибудь да кичащаяся своей «мудростью» и способностью судить-рядить-осуждать в сторонке от эпицентра событий (далеко ли от такой мудрости до «Премудрого пискаря» Салтыкова-Щедрина?) отдается во власть нового Господина, готового рубить сплеча без лишних сантиментов, принимать быстрые решения, изменять мир, в конце концов. Получается, что национально (и государственно) сознательная часть населения, расписываясь в своей импотенции отметкой в соответствующей строке избирательного бюллетеня, пытается «втёмную» использовать тех, кто решителен, энергичен, деятелен, силён и пассионарен. Как говорится у Маяковского в бессмертной пьесе «Баня»: «Да, да! Сделайте нам красиво! В Большом театре нам постоянно делают красиво»… По сути дела, здесь речь идет о такой же бездеятельности и безответственности (да и безответности), как и в случае с абсолютным большинством избирателей других «политических сил». Касательно «Свободы» это инспирирует главный вопрос: не опустится ли метафизика протестных электоральных ожиданий пассивной публики до примитивной физики «беззакония прямого действия»? Ведь «Свобода», чтобы оправдывать и дальше ожидания своих застенчивых интеллектуализированных поклонников, вынуждена будет постоянно действовать, и скорее всего быстрее, чем думать. Сколько дров она успеет наломать, прежде чем вынет соринку из чужого глаза? Касательно робких эстетов, всё ждущих, чтобы им сделали «красиво как в Большом театре», возникает другой вопрос: а не пора ли начинать действовать самим, чтобы всем этим ЗАО, ОАО, ВО противопоставить ГО – ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО??? Свободомыслие ведь, как учил Джордж Оруэлл, всё равно будет рано или поздно приравнено к «мыслепреступлению», так не лучше ли рискнуть и транспонировать его в свобододействие? O muerte…