В культурной жизни России произошел тектонический сдвиг, приведший к потрясению всего рунета: некий, доселе никому не известный (в качестве поэта) пиит разродился не много, не мало – поэмой. Об этом тут же сообщили практически все средства массовой информации, включая РИА Новости. А это значит, что событие в мире литературы произошло знаковое.
 
Надо понимать, что венок добротных сонетов он, наверняка, уже давно сплел и повесил у изголовия – подкормить залетевшего на творческий огонёк Пегаса. И вот теперь – поэма… И не заметил бы ее никто в силу сомнительного качества, да только автора не заметить сложно – он там, кроме сочинительства стихов, еще мэром подрабатывает. А фамилия его – Лужков.
 
Надо отдать автору должное – стратег, он и в поэзии стратег! Слепив уродливую литературно-поэтическую форму он, тем не менее, залил в неё идейно выверенное содержимое. Чем и компенсировал литературную немощность. А литература, как говорили могильными голосами в храме Лубянка-на-крови всякие внутренние нечеловеческие органы, должна быть идейной. И назвал это все просто, но фундаментально – «Полтава».
 
Рунет по разному отреагировал на творческий зуд мирянина. На одном сайте мне понравилось заглавие: «Поэтическая малая кучка: Пушкин, Парщиков, Лужков». Еще один, явно потребляющий культур-мультур в голливудской расфасовке, в простоте душевной сообщил, что «Юрий Лужков сочинил РИМЕЙК (!!!) поэмы Полтава». Но пальму первенства я бы отдал фразе - «Юрий Лужков показал свою кукурузу».
 
Много незатейливых лубочных вариаций типа:
 
«Я – поэт, зовусь Лужок, от меня вам пирожок»
 
или
 
«Служил в столице Юрий мэром,
поэмы Юрий сочинял!»
 
Но и здесь я бы выделил один перл:
 
Записался наш Лужок
В поэтический кружок.
Теперь еще Батурину б –
На курсы штукатурины.
 
Хотя, как по мне, это безыскусное ёрничание вполне конкурентно с «оригиналом». К сожалению, при всем вале информации об авторе и его поэме, самого произведения полностью мне отыскать не удалось. Нашел только два фрагмента, но какие!..
 
Произошла эта утечка «Из источников, близких к анонимны…» (сама эта фраза, об источнике, явно не для слабого ума, но Бог с ним).
 
Итак, фрагмент первый:
 
Сeгодня новыe мазeпы
Стpeмятся пpавду исказить,
Мeж Укpаиной и Pоссиeй
Вpажду pазжeчь и pаспалить,
Пpeдатeля назвать гepоeм,
Истоpию — пepeписать.
 
Тот, кто Мазeпу нынe славит,
Pискуeт лишь позоp стяжать
Одумайся, Мазeпа новый,
Пepeкpeстись на купола,
Нe начинай твоpить ты снова
Былыe чepныe дeла!
 
Нe сдeлать два наpода бpатских
Вpагами — нeт и никогда
Нe быть тому в сeмьe славянской,
Так сгинь, злодeйская мeчта!
 
Так уж и «сгинь»? А Лужков что, - в холостую все эти годы сеял отравленное зерно на ниве дружбы народов? Должно взойти! Правда пожинать придется нам, а не лужковым.
 
Здесь, опять же, утомляет вот это кошерное славянство… Ну не могу я понять: почему в России самые ярые и воинственные славяне – Лужков с Ейдельман… тьфу ты, – Жириновским. Лично я, конечно, благодарен им обоим и тронут этой холерической озабоченностью, которая струится к нам с берегов древней славянской реки – Моска-ва.
 
Но, извините, местные-то в Моска-ва есть еще? Я имею ввиду помимо таджиков - из тех, кого «философские» пароходы недовывезли и шариковы не додушили? Не слышно, тишина…
 
Зато слышно, и очень громко, кремлевских златоустов – Лужкова, Жириновского, Черномырдина. Соль и перец земли Русской!
 
Второй фрагмент ещё круче первого. Там после каждого четверостишия диагноз ставить можно.
 
Не для того в полях Полтавы
Царь Пётр шведам наподдал
Чтоб славный Город Русской Славы
Его потомок подло сдал
 
Про тавтологию умолчим, чай не интеллигенты, но аллегорически потомком Петра нынче можно считать и Путина. Тут Михалыч, явно не подумав, погорячился. Впрочем –  в первый ли раз…
 
И продолжателям Мазепы
Твердыни нашей не забрать
Потуги их совсем нелепы
Они получат от нас рать
 
Если бы Лужков прослыл юмористом, можно было бы списать эту «рать» на неудачную шутку. Эдакий убогонький тинейжерский юморок. Но Юрий Михалыч –  парень из тех, кто шутить не любит.
И не умеет.
 
И вспомнят пусть про свой Батурин
Что Меншиков с землей сравнял
Урок тот был весьма недурен
Его я с молодости знал
 
«Недурен урок» дружбы народов мы не забыли и не забудем, напоминать не надо. Хочу отдельно отметить, что никто с российской стороны не возмутился Лужковским прославлением резни в Батурине. То есть ни нацизма, ни разжигания межнациональной вражды – чистый русский патриотизм…
 
Я не буду описывать творимое спецназом Меншикова в Батурине. Но знать это надо. В частности про младенцев и колоды. Это нельзя забыть. Гипотетически это можно простить, но спустя годы и при искреннем раскаивании. А его нету. Есть гордость за содеянное и угроза его повторения. И эта демонстративная гордость сотворённым зверством может в ответ породить только одно чувство – ненависть. И, грамотно подогреваемая, дальше она идёт по нарастающей с обеих сторон, как неуправляемая цепная реакция.
 
И я думаю, что Лужков именно этого сознательно и добивается. Ненависть, это – как дымовая завеса в мозгах, мешающая увидеть истинных творцов современных реалий. Вот они и задымляют; Лужков – в Севастополе, Рогозин – на Тузле…
 
Последнее четверостишие – цена всему копеешному, кликушескому патриотизму Лужкова:  
 
Я на Плющихе каждый тополь
Вам воспою, как древний бард.
Не продается Севастополь!
Как минимум - за миллиард
 
Так и хочется спросить поэта-патриота – а торг уместен? Это – натура, против которой, как известно, не попрёшь. Этот продаст что угодно и кого угодно, включая севастопольцев, бегающих с флажками встречать московского барина. И поделом им.
 
Скажу честно – прочитав Лужковское творение, я сел за написание РИМЕЙКА к нему. Но, когда я увидел, что Иртенев уже приложил к этому руку, то решил не тягаться с настоящим мастером, а, напоследок, в качестве десерта, подать вам образец хорошей литературы и юмора.  
 

Иртеньев
 
Поэт и мэр
 
Славная битва под Полтавой вдохновила мэра Москвы Юрия Лужкова на создание патриотической поэмы в честь 300-летия великого сражения. Он представил свое произведение в Коломенском во время празднования исторической даты.
 
Отныне горд я за державу
Вплоть до скончания веков.
Я видел, как свою «Полтаву»
Читал неистовый Лужков.
 
Страстей безудержных в накале
Он был прекрасен – мэр Москвы,
Глаза его огнем сверкали
Клубился пар из головы.
 
Уже казалось, что бейсболка*
На нем расплавится вот-вот,
От напряженья взмокла холка,
С чела ручьем струился пот.
 
Почти безумия на грани,
Войдя в пике, впадя в экстаз,
Как воздевал он к небу длани!
Как возвышал громовый глас!
 
Меня волненье обуяло,
Почудилось внезапно мне,
Что тень Петра за ним стояла,
Верней, скакала на коне.
 
Что все птенцы гнезда Петрова
И те, кто выпал из гнезда,
На звуки пламенного зова
Сегодня прибыли сюда.
 
И почему-то кони Клодта
Внезапно оказались тут,
Короче, это было что-то,
Те, кто там был, меня поймут.
 
И вспомнились слова поэта,
Пускай, другого – не беда:
«Кто хоть однажды видел это,
Тот не забудет никогда».